Что вас подвигло опубликовать в Сети открытое письмо?
Я прочитал стандарт и увидел вещи, которые я не считаю правильными. Там было написано, что в предметы по выбору попадают математика, русский язык, история, литература. И ученик старшей школы может так построить свою образовательную траекторию, что пройдет мимо них.
Поскольку срок принятия стандарта близился, я решил написать открытое письмо с требованием его пересмотреть, отослал его своим друзьям, которые работают в образовании, — они его подписали. Затем мы опубликовали его в блогосфере. И получили неожиданный эффект: люди стали подписываться, в считанные дни собралось почти 25 тысяч подписей. И до сих пор каждый день появляются новые.
У меня впечатление, что мы проковыряли дырочку в огромном резервуаре с водой, которая вдруг хлынула, не разбирая дороги. Люди в своих ответах пишут, что образование — это последнее, что у них осталось стабильного. Было ощущение, что при всех катаклизмах в школе, куда я приведу ребенка, его возьмут и научат. А теперь и здесь говорят: «Нет, дорогие».
И кто подписывает письмо?
Люди совершенно разных социальных групп. Есть и крупные ученые, и интеллигенция, и рабочие, библиотекари, медсестры, электромонтеры, таксисты — всех не перечислю. Есть даже такие экзотические люди, как следователи прокуратуры или сотрудники Адронного коллайдера. Все они, не сговариваясь, пишут о том, что не хотят понижения образовательной планки для своих детей. Они хотят, чтобы дети учились больше, лучше, чтобы государство своих гарантий в образовании ни в коем случае не отменяло.
Но в стандартах же государство ни от чего не отказывается — ни от количества предметов, ни от бесплатного образования…
Там не говорят прямо: плати. Но есть ощущение, что будет меньше, хуже и дороже. Люди, которые хоть чуть-чуть сравнивают то, что было, и что сегодня делается, это видят.
Вот простой пример: я, учитель литературы, в 90-е годы готовил детей к обязательному экзамену по литературе — сочинению. Так было и за много десятилетий до меня. Сочинение писали шесть часов. И надо было за одиннадцать лет научиться писать связный длинный текст. А теперь сочинение отменили. В ЕГЭ вы должны написать 150 слов. Теперь не надо готовиться к четырем листам, надо готовиться к 150 словам. Сразу снижается образовательная планка на всех этажах. В 9-м классе, оказывается, можно написать 70 слов.
Люди, которые работают, допустим, со спортсменами, знают: чтобы результаты росли, надо выставлять планку чуть выше, чем ребенок может взять сейчас. А государство ее снижает: что раньше должны были уметь все, теперь будет привилегией гуманитарных классов и спецшкол. Вот люди и пишут: «Такое впечатление, что система образования хочет оболванить всю страну».
А как реагировали на ваше письмо разработчики стандарта?
Тут же встали в стойку, стали его защищать. Но потом, когда запахло жареным, когда критически высказался премьер-министр, они стали говорить, что их не так поняли, стали менять текст.
Но все равно видно, что этот стандарт, который пытались принять тихой сапой, как приняли стандарт начальной и основной школы, является плодом работы некоей группы людей, которая пытается выставить его как продукт согласованного, консолидированного обсуждения. Как они сами говорят, стандарт — это договор общества, семьи и государства. И то, что произошло, показало, что ни общество не готово согласиться на этот договор, ни государство не готово отчетливо в этом договоре сформулировать правду.
Понимаете, когда вы договариваетесь о чем-то с банком, вы очень внимательно стараетесь прочесть все пункты договора. И всегда знаете, что самая гадость написана маленькими буквами где-нибудь в сносочке. Вот и у нас было такое ощущение, что когда люди подавали этот стандарт, темно, пространно и наукообразно изложив там свои мысли, то они хотели на самом деле скрыть от людей эти самые маленькие буковки. И как только общество это поняло, стало очевидным, что никакого договора здесь нет и быть не может.
Почему правительство все же отозвало стандарт?
Я думаю, что такая быстрая реакция власти на наше письмо была потому, что она почувствовала: в этой нарастающей подписной активности аккумулируется вообще недовольство тем, как идет жизнь в нашей стране. Когда в блогосфере начинается активность, становится ясно, что она отражает скрытые процессы, которые власть очень боится.
Сейчас стандарт дорабатывается. Его принятие отложено на осень. Это можно считать победой?
Я не могу так сказать. Нужно смотреть, что будет на выходе. Его могут подлатать, переписать, сократить, а суть останется та же. Насколько в таком случае удастся привлечь внимание общества во второй раз? У нас же даже профессиональное сообщество достаточно пассивное, потому что давно поняло: государство делает что хочет. И люди-практики не тратят время на чтение закона «Об образовании», на чтение стандарта — этих огромных, зубодробительных, ужасных текстов.
Вы считаете, таким способом — с помощью открытого письма в интернете — можно изменить ситуацию?
Дискуссия вокруг стандарта показала, что к образованию у общества все-таки очень сильный интерес и есть реальные возможности как-то на образование повлиять, — это для меня очень отрадный факт. Потому что через этот маленький повод удалось привлечь внимание к проблемам образования. Про это стали говорить, стали активно высказываться, это стало темой номер один.
В этом учебном году продолжите борьбу за стандарт?
Не думаю. Я же учитель — мне надо уроки вести. А там поглядим.
10 самых авторитетных учителей
Всеволод Луховицкий
Учитель русского языка и права московской школы-интерната «Интеллектуал»
За создание альтернативного профсоюза «Учитель»
Луховицкий стал одним из создателей и руководителей независимого профсоюза учителей, который объединил педагогов главным образом из продвинутых школ. Профсоюз получился достаточно боевым. Именно под его началом учителя впервые за многие годы стали выходить с протестами на московские улицы. Хотя сам Луховицкий близок к правозащитникам-либералам, лозунги его профсоюза тяготеют скорее к традициям европейских левых. «Учитель» выступает против любых попыток сделать образование платным, против новой системы оплаты труда учителей, ущемления «малых» школ для одаренных детей и т. д. Появление в образовательной среде некой объединенной силы — знаковое явление, вне зависимости от того, все ли страхи учительского сообщества оправданны. Министерские чиновники критикуют профсоюз за «неконструктивную истерику», а директору школы, где работает Луховицкий, из московского управления образования даже намекали, чтобы он утихомирил своего сотрудника.
Ефим Рачевский
Директор московского центра образования «Царицыно»
За конструктивную критику реформы образования
Обсуждая всевозможные образовательные реформы, Рачевский одновременно резок и конструктивен. Например, стандарты он ругал, но предлагал конкретные изменения, а не призывал отменить их на корню. В прессе можно найти его комментарии по любому поводу — о тех же стандартах, о системе оценивания, о продленке, о преподавании литературы… Он, наверное, самый цитируемый человек из тех, кто реально занимается педагогикой. Только с 1 сентября этого года он выступил с 24 комментариями в СМИ. За это же время на сайте центра образования «Царицыно» появилась чуть ли не сотня его ответов на вопросы родителей и школьников.
Олег Смолин
Заместитель председателя комитета по образованию Госдумы, член-корреспондент Российской академии образования
За альтернативный закон «Об образовании»
Смолин — фигура колоритная. Будучи слепым от рождения, он смог сделать и педагогическую, и политическую карьеру. Являясь членом фракции КПРФ и критикуя реформы образования с «советских» позиций, он вызывает уважение даже либеральных реформаторов. В этом году одним из главных объектов критики Смолина был проект закона «Об образовании». «Его по-прежнему можно изложить в двух статьях. Статья первая. Минобрнауки с позволения Минфина может все или почти все. Статья вторая. Кто не понял, см. статью первую», — пишет Смолин на своем официальном сайте. Движение «Образование для всех», которое он возглавляет, подготовило альтернативный проект закона «О народном образовании». Но в министерстве о нем стараются не упоминать и никак не контактировать с его создателями. «Третья версия официального законопроекта заимствовала идеи у нас. Чувствую себя как человек, которого обокрали, но жалею, что украли мало!» — иронизирует Смолин.
Дмитрий Гущин
Обладатель титула «Лучший учитель России 2007 года», преподаватель математики из Петергофской гимназии имени императора Александра Второго
За разоблачение массового списывания во время ЕГЭ
Гущин обнаружил группу в популярной социальной сети «ВКонтакте», где в открытом доступе лежали задания проходившего в это время ЕГЭ по математике. «Пострадали те умные и честные дети, кто самостоятельно писал экзамен. В то время как десятки тысяч тех, кто не рассчитывал на свои знания, сегодня сдали не только решения простых задач, но и списанные из интернета решения самых сложных заданий, позволяющих поступить в самые престижные вузы», — написал Гущин в тот же день на сайте «Учительской газеты». Открытие Гущина вызвало один из самых громких скандалов в истории проведения ЕГЭ. Многие из тех, кто уже готов был смириться с новой формой экзамена, вновь заговорили о том, что ЕГЭ нужно отменять.
Ольга Калачихина
Директор московского Лицея на Донской
За спокойное отстаивание интересов одаренных детей
Этой зимой Ольге Калачихиной пришлось отстаивать интересы учеников и родителей своего небольшого лицея для одаренных детей — власти грозили преобразовать школу в общеобразовательную. Объяснялся такой шаг очень просто: на такое маленькое число учеников не должно приходиться столько учителей и такие школьные пространства. Невыгодно. Благодаря жесткой позиции директора и помощи общественности Лицей на Донской по-прежнему работает с одаренными детьми.
Евгений Ямбург
Директор московского центра образования № 109
За умение работать по своим стандартам
Ямбург как-то признался, что за прошлый учебный год он практически наизусть выучил проект закона «Об образовании» — так часто его просили высказать о нем свое мнение. Одна из его претензий к законопроекту — он «плохой, не учитывает современную ситуацию, когда в школу приходят 85% детей с различными заболеваниями». Ямбург часто выступает против чиновничьих инициатив, но при этом ему вполне удается сохранять статус респектабельного директора. И политическая полемика не мешала ему продолжать смелые образовательные эксперименты. Например, он на две недели превратил свою школу в галерею современного искусства, разместив почти 200 работ прямо в классах, коридорах, столовой, раздевалках.
Сергей Рукшин
Заместитель директора санкт-петербургского физико-математического лицея № 239
За выступления в защиту образования
Рукшин долгие годы работал с одаренными детьми, он является наставником гениального математика Георгия Перельмана. В этом году он неоднократно достаточно жестко высказывался по поводу реформы. «Самое незащищенное существо — учитель. Учитель занят массой несвойственных ему обязанностей. Он не может сосредоточиться на уроке. Сейчас Высшая школа экономики — ключевое слово здесь, видимо, “экономики” — пытается оптимизировать и его мизерную зарплату. Сколько можно?» — заявил он на одном из учительских форумов.
Сергей Волков
Учитель русского языка и литературы московской школы № 57
За борьбу со стандартами
В начале этого года Волков был одним из инициаторов открытого письма «наверх» против принятия стандартов образования для старшей школы: «Мы считаем, что вы, как руководители страны, которые обязаны просчитывать риски от принимаемых решений, должны наложить вето на радикальное перекраивание школьной программы и перевод в статус предметов по выбору ее главных дисциплин». Письмо вызвало небывалый резонанс — тысячи подписей, внимание прессы, публичная критика Фурсенко со стороны премьера Путина и т. д. Далеко не факт, что все критиковавшие стандарт его действительно прочитали и поняли. Но зато в кои-то веки началась широкая общественно-политическая полемика по поводу целей и смысла реформы образования.
Сергей Бебчук
Директор «Лиги школ»
За умение поддерживать собственную школу
«Лига школ» была признана лучшей российской школой из всех, кто участвовал в последнем исследовании PISA, проверяющем, насколько ученики умеют не только зазубривать факты, но и применять знания к реальным задачам. В каком-то смысле «Лиге» повезло, ведь с ней соревновались в основном обычные районные школы. Но все равно проект Бебчука — один из самых ярких в сфере образования. И, несмотря на все бюрократическое давление, ему удается сохранять авторскую школу.
Андрей Гарифзянов
Учитель биологии и химии МОУ «Волхонщинская средняя общеобразовательная школа» (Тульская область)
За создание новых школьных традиций
В прошлом году Андрей Гарифзянов стал самым молодым победителем конкурса «Учитель года» — ему было всего 24 года, из которых в школе он успел проработать четыре. В своей школе он создал школьное научное сообщество и активно занимается с учениками исследовательской и научной работой. Вот фрагмент урока химии в 11-м классе.
Проблемная ситуация: «Чтобы стереть с лица земли варварский, по мнению римлян, Карфаген, они в V веке до н. э. прибегли к такой акции, как посыпание наиболее плодородных земель солью. Это привело к резкому снижению урожая».
Проблема: «Как вы думаете, на чем основан этот простой, но зловещий тактический шаг?»
Провал года
Александр Кондаков
Генеральный директор государственного издательства «Просвещение», член-корреспондент Российской академии образования
За создание сырых и неудобных стандартов для старшей школы
Кондаков значится как главный разработчик самого скандального документа об образовании — проекта стандартов для старших классов. И здесь он прокололся дважды. Сначала — когда продемонстрировал общественности нечеткий и весьма спорный документ. И потом — когда не смог сколько-нибудь внятно попытаться его отстоять и объяснить, чего именно стандарт хочет от школы.
<Фотография: Из личного архива В. Луховицкого; Владимир Смоляков/ZERKALO; Григорий Собченко/Коммерсант; Александр Забрин/Эксперт; Из личного архива О. Калачихиной; Сергей Мелихов для «РР»; Яна Романова для «РР»; Михаил Галустов для «РР»; ИТАР-ТАСС; Интерпресс/ИТАР-ТАСС
